Содержит темы для взрослых, откровенные изображения и очень ненормативную лексику.
(Примечаниие переводчика — откровенные изображения большого размера можно увидеть в оригинале статьи).
«Где вы обычно видите другую вульву?» — спрашивает меня фотограф Лора Додсворт. «В основном только в порно», — отвечает она. «Особенно, если вы ищете онлайн. Но есть огромная разница между тем, как вы видите вульву в порно, и тем, как вы видите её в реальной жизни. Женщинам так важно знать, как выглядят вульвы. Это может помочь с тревогой по поводу образа тела. Нам действительно нужно говорить о них, потому что многие женщины не видели свои собственные. Они не знают, что там внизу».
Я впервые встретила Лору, фотографа из Суррея, в 2015 году после того, как она исследовала отношения 100 женщин с их грудью.
Кампания достигла своей цели по краудфандингу в размере 10 900 фунтов стерлингов за день и представила мощные, нетронутые изображения и истории анонимных участников в возрасте от 19 до 101 года.
В 2017 году она сосредоточила своё внимание на пенисах, чтобы изучить концепцию мужественности.
Теперь её последняя работа ставит в центр внимания вульвы и вагины благодаря её новой книге «Женственность: Голая реальность» и готовящемуся к выходу документальному фильму Channel 4 «100 вагин».
И когда 100 женщин делятся интимными фотографиями и глубоко личным опытом, связанным с их вагинами, результатом становится нежное, но табу-разрушающее послание о женщинах, возвращающих себе свою женственность. По крайней мере, именно этого Лора и добивалась.
«Я никогда не думала, что сделаю это», — говорит она. «В моём представлении я уже освещала женские истории через грудь. Я также не хотела этого делать, потому что я не сталкивалась с собой таким образом. Я думаю, часть меня уклонялась от этой близости, потому что мне пришлось бы обратиться к своему собственному опыту. Вы не можете заняться проектом, где вы берёте интервью у женщин об их вульве, и не подумать о своей собственной. И хотя я получала удовольствие, я также пережила плохой секс, травматические роды и глубокий стыд. Короче говоря: мне пришлось бы столкнуться с серьёзными вещами».
Так что же изменило её мнение?
«На самом деле, три вещи», — говорит она. «Я прочитала отчёт о том, как 200 миллионов девочек и женщин по всему миру подверглись женскому обрезанию (FGM), что меня разозлило и вызвало отвращение. Вскоре после этого я наткнулась на брошюру о здоровье в формате PDF, в которой влагалище неуважительно именовалось «передним отверстием».
Правильный язык и понимание женских половых органов очень важны для меня: вульва — это весь внешний пакет, влагалище — это мышечная трубка, которая идёт от цервикса (шейки матки) вниз к вульве.
(Примечание переводчика — правильным языком о женской анатомии рассказывается в онлайн курсе по йони массажу и онлайн курсе по йони самомассажу).
Позже репортаж BBC о девочках в возрасте девяти лет, желающих сделать лабиопластику — операцию, в ходе которой половые губы влагалища укорачиваются или изменяются, — потому что их раздражал их внешний вид, заставил Лору снова потянуться за камерой. «Идея о том, что девочки и молодые женщины считают своё влагалище уродливым и хотят изменить его внешний вид, просто неправильна и печальна».
Консультант-гинеколог доктор Панделис Атанасиас говорит: «Нет такого понятия, как нормальное влагалище — они естественным образом различаются по размеру, форме или цвету».
Также существует ошибочное мнение, что половые губы должны быть определённой длины. «Исследования показали, что длина больших половых губ (внешних половых губ) варьируется от 6 до 12 см, а длина малых половых губ (внутренних половых губ) варьируется от 2 до более чем 10 см», — объясняет он. «Половые губы могут быть тонкими или толстыми, темнее или светлее, а иногда и длиннее с одной стороны. Главное — сосредоточиться не на размере или форме, а на том, влияет ли это на ваше физическое или эмоциональное благополучие. И если это влияет на вашу повседневную жизнь, то рекомендуется консультация гинеколога».
Несмотря на заверения экспертов, доктор Атанасиас считает, что лабиопластика «набирает популярность».
Доктор Наоми Крауч, председатель Британского общества детской и подростковой гинекологии, также отметила «заметный рост числа девушек и молодых женщин, желающих сделать лабиопластику, за последние несколько лет».
Она считает, что культурные изменения среди подростков и молодых женщин, которые теперь предпочитают удалять или придавать стиль лобковым волосам, в сочетании с отсутствием понимания анатомии вульвы, подпитывают рост. «Вульве требуется много лет для развития», — говорит она.
«Малые половые губы обычно появляются первыми, и иногда более заметны на ранних стадиях. Но бывает трудно найти точную информацию об этом».
Вот тут-то и появляется проект Лоры. «Я думала, что, возможно, рост лабиопластики не произошёл бы, если бы люди больше знали о том, как выглядят другие женщины», — говорит она. «Некоторых мои изображения шокируют, но я думаю, что они несут образовательную цель».
Идея о том, что девушки и молодые женщины считают свою вагину уродливой и хотят изменить её внешний вид, просто ошибочна и печальна.
Хотя Лора признаётся, что сначала нервничала. «Я никогда раньше не вставала на колени перед женщиной с раздвинутыми ногами».
Тем не менее, через пару недель после того, как она объявила набор волонтёров, у неё было более 100 желающих принять участие со всей Великобритании. «Жажда этого была неистовой», — вспоминает она. «Сейчас это перекликается с чем-то. Может быть, это связано с #MeToo и #TimesUp — женщины хотят вернуть себе свои тела и свои истории. Вот почему я хотела представить разные возрасты, национальности, происхождение — а также разный опыт женщин, связанный с их вульвой».
Фотографирование этой интимной зоны привело к нескольким уникальным и глубоко личным историям. «Каждая из них осталась со мной», — говорит она. «46-летняя девственница. Женщина, которая перенесла FGM. Женщина, которой удалили влагалище из-за рака».
Но она также услышала позитивные истории о сексуальном удовольствии и беременности. «У одной женщины был оргазм, когда она рожала, другая рассказывала о разных типах оргазмов, которые она может испытывать, что вдохновило меня по-другому взглянуть на чувственность. Потом была 70-летняя женщина с «вибратором-газонокосилкой». Мне это понравилось, потому что интервьюирование женщин, которые прошли через менопаузу и всё ещё имеют невероятную сексуальную жизнь, передаёт прекрасное послание о женственности».
Однако, к сожалению, многие из разговоров, которые она вела с участницами, были связаны с тревожной темой насилия. «Я была действительно шокирована тем, как много женщин поднимали тему сексуального насилия. Я разговаривала с кем-то, чья история, как я думала, была об их прекрасной сексуальной жизни или состоянии здоровья, и они рассказывали об изнасиловании или опыте груминга в детстве».
Хотя она называет это самой сложной частью проекта, Лора считает, что включение стольких из этих мучительных переживаний усиливает воздействие её сообщения, потому что нет единого женского опыта.
«Некоторые из женщин, с которыми я встречалась, много смотрели на себя, некоторые женщины никогда не смотрели и не хотели этого видеть, а некоторые женщины впервые увидели это на экране моей камеры, что было большим событием. Они спрашивали меня: «Это так и должно выглядеть?», и я обнаружила, что объясняю, какие у них разные части, и говорю им, что все разные».
Идея о том, что женщины отказываются от удовольствий, потому что беспокоятся о том, как они выглядят, пахнут и каковы на вкус, открыла для Лоры фундаментальное послание.
«Стыд — это действительно большая проблема для людей», — вздыхает она. «Я обнаружила, что, как правило, мужчины находятся под давлением, чтобы быть «достаточно» — достаточно большими, достаточно трахаться, достаточно богатыми, достаточно мужественными, — женщины чувствуют, что они «слишком» — слишком толстые, слишком волосатые, слишком обвислые, слишком женственные. Честно говоря, нам просто нужно быть такими, какие мы есть. Да, вы можете посмотреть на фотографии и сказать: «Ух ты, мы все выглядим по-разному», но это также связано с тем, чтобы соприкоснуться с честностью этих историй. Потому что, если вы чувствуете восхищение, гордость и вдохновение по отношению к другому человеку, становится легче применить это и к себе».
Ожидает ли она какой-либо ответной реакции? «В том, что я делаю, нет ничего беспричинного», — говорит она. «Я всегда сознательно пыталась фотографировать части тела простым, сравнительным и несексуальным способом. Это не значит, что я думаю, что груди, пенисы и вульвы не могут быть сексуальными. Но я фотографирую их, чтобы мы могли просто сказать: «Вот как они выглядят».
Имея это в виду, она не могла не столкнуться со своими собственными уязвимостями. «Когда я впервые посмотрела на свою вульву, я подумала: «Ого, там столько всего происходит!» Но участие стало для меня трансформацией: я чувствую себя более комфортно в своей женской коже. Это важный опыт, чтобы сделать что-то подобное, потому что это так разоблачительно.
«Я чувствую, что я была творческим воином за женщин, помогая им вернуть свои тела и свои истории — и я яростно защищаю их. Я надеюсь, что это изменит правила игры, особенно для молодых женщин. Если бы я увидела и прочитала это, когда мне было 18, я думаю, вся моя жизнь была бы другой. Я не преувеличиваю, я думаю, это изменило бы для меня все».
Будь то власть, удовольствие, бесстрастие или боль, отношения каждой женщины с её вульвой полностью индивидуальны. Эти шесть анонимных женщин, которые смело обнажились для проекта Лоры, доказывают именно это…
«Мои половые губы ощущались как большие слоновьи уши»
Возраст 30, детей нет
Когда я мастурбировала в молодости, я ненавидела то, что мой клитор увеличивался – я думала, что он похож на пенис. Я очень стеснялась этого. Я думала, что мои половые губы тоже слишком большие. Мне нужно было напиться, чтобы заняться сексом, и я никогда никому не позволяла доставлять мне удовольствие.
Я думала, что область влагалища должна выглядеть так, как я видела в порно в интернете, и они выглядели полной противоположностью моей. Порно заставляло меня чувствовать себя дерьмом во всех отношениях – я думаю, что я потратила 12 лет своей жизни, страдая из-за того, как, по моему мнению, выглядит моя вагина.
Я посмотрела документальный фильм о порнозвёздах, которые делали операции по уменьшению своих половых губ. Я поняла, что это можно было сделать, поэтому я пошла к своему врачу, и у меня случился небольшой срыв. Консультант, к которому я обратилась, сказал, что лабиопластика мне поможет, но её не сделают в государственной больнице. Он направил меня к частному врачу.
Я была в сознании во время процедуры. Он ввёл анестетик в половые губы и в мой зад – а затем просто отрезал. На самом деле мои половые губы, вероятно, были совсем маленькими кусочками кожи, но для меня они были как большие слоновьи уши. Я лежала там и думала, насколько лучше станет моя жизнь после этого.
Моё восстановление было ужасным. Я знала, что будет отёк, но он был похож на огромный гамбургер, и я даже не могла сложить ноги вместе. Это было очень больно.
Я чувствую себя более комфортно каждый день, сидя или скрещивая ноги в джинсах. Аппликаторы для тампонов раньше застревали в моих половых губах, так что теперь я могу пользоваться тампонами. Но у меня нет никакой уверенности. Я бы хотела её иметь. Я пытаюсь перестать беспокоиться о том, что думают обо мне другие люди. Я хочу узнать, кто я на самом деле, потому что в 30 лет я всё ещё не знаю.
«Это не порнографически-идеальная манда»
Возраст 31, детей нет
Я никогда не смотрела на фотографию своей вульвы. Я даже никогда не видела в зеркале. Я нервничаю, что меня это может отвратить. Я не корю себя, но интересно, что у меня всё ещё есть эта секундная мысль, что это не порнографически-идеальная манда. Не то чтобы я когда-либо хотела такую.
У меня никогда не было никаких жалоб. Я также знаю, что когда парень в спальне и он собирается получить секс, он не будет думать: «О, это могло бы быть сделано, если бы немного поработать». Он просто думает: «Отлично, у меня есть трах».
Я активно боролась против женского обрезания в течение последних десяти лет. Одна из вещей, которые я делаю, это говорю о том, что женщины не смотрят на свои манды; мы даже не говорим о своих мандах. Я говорила о некоторых действительно личных вещах с близкими подругами, но не про манду.
Я родилась в мусульманской пакистанской семье. Я больше не мусульманка и не говорю людям, что я пакистанка, но я ею являюсь. Я могу принять участие, потому что это анонимно. Есть две вещи, о которых моя семья не знает обо мне, которые могут их вывести из себя. Во-первых, что у меня был секс, и во-вторых, что я ем свинину. Конечно, они полностью заблуждаются, если думают, что у меня не было секса.
Мне потребовались годы, чтобы попасть в безопасную ситуацию, где я могу делать и говорить всё, что захочу. Убийства чести всё ещё случаются, даже здесь, в Британии.
Я маршировала на прайде, украшенная краской для тела, и с обнажённой грудью, [но] были возражения. Там были мужчины в манкини в стиле Бората, мужчины в костюмах животных-фетишей, мужчины с обнажёнными сосками. Ничего из этого не было проблемой, но отдельные женские соски тут и там… Мне кажется, что это просто мужчины, которые снова говорят женщинам, что делать со своими телами. Женские тела не следует рассматривать как более оскорбительные, чем мужские.
«Я больше не определяю себя как женщину»
Возраст 41, детей нет
Я видели, трогали, даже боготворили много вульв. И всё же у меня никогда не хватало смелости взглянуть на свою собственную. Я идентифицировали себя как лесбиянку большую часть своей жизни. Я отчаянно хотели быть мальчиком в детстве. Я ненавидели своё тело, свой гендер много лет. С тех пор я прошли полный круг к месту любви и почтения к тому, кто я есть — и из чего я сделаны.
Я боялись пенисов всю свою жизнь. Сначала я хотели иметь его. Потом я вступили в половую зрелость, и у меня выросла грудь, и я знали, что не смогу стать мальчиком. Потом меня ранили пенисы. Меня домогался мой отец, и в подростковом возрасте я общались с мальчиками, которые оказывали на меня давление.
Я не росли с отцом, но я считали его невероятным. Когда я были подростком, я приходили и проводили с ним выходные. Однажды ночью он лёг со мной в постель и начал трогать меня. На следующий день я спорили с ним. Он рассуждал так: он хотел, чтобы я поняли, что у меня прекрасное тело и что секс — это прекрасное занятие. Я подумали: «Ты не тот человек, который должен меня всему этому учить, потому что ты мой отец».
Во многом исцеление произошло благодаря множеству приятных, нежных переживаний от рук других женщин. За последние пару лет я обнаружили, что существует гораздо больше ярлыков и идентичностей, и мир действительно открывается. Я больше не определяю себя как женщину. Я идентифицирую себя как небинарные или гендерквирные. Я предпочитаю местоимения «они/их» и чтобы перед моим именем стояло «Mx», а не «Mr» или «Ms». Пол может зависеть гениталий, с которыми мы рождаемся, но гендер — это социальная конструкция.
В конечном счёте, я хочу жить в мире, где мы люди, а не определяемся тем, что у нас между ног. Мои сексуальные предпочтения полисексуальны, что означает, что меня привлекают разные гендеры, хотя и не обязательно все. Мы окутываем качества этим зонтиком мужского или женского, например, забота рассматривается как женское, но это стереотипы: у всех нас есть способность к этим вещам внутри нас. Мой жизненный путь был о поиске баланса внутри себя — и именно там я нахожу своё исцеление.
«Моя вульва напоминает мне розовое пирожное»
Возраст 28, детей нет
Моя вульва напоминает мне розовое пирожное. Половые губы и клитор выглядят как слои розовой глазури. Я знаю, что не все чувствуют себя комфортно и рады показывать миру свои гениталии, но глядя на неё сейчас, она выглядит красивой. Она выглядит нежной, симметричной и аккуратной. Это приятное напоминание о том, что у меня в трусиках.
В течение нескольких недель у меня было много кровотечений между менструациями, а также после секса с моим парнем в то время. Я погуглила «кровотечение», и оно выдало много разных вещей: ИППП, гормональный дисбаланс, рак шейки матки.
Я пошла к врачу, и, хотя я была слишком молода [24] для мазка, она всё равно его сделала. Меня отправили в больницу на кольпоскопию, при которой камера вводится во влагалище. Консультант сказала: «Я делаю это уже 30 лет, и я была бы удивлена, если бы это не был рак». Через две недели диагноз подтвердился. Я чувствовала жар, пот, дрожь. «Рак» означает смерть, вот что мы все думаем. Мне было всего 24, я не могла понять, как это могло произойти.
У меня была стадия 1B, 3 степени, небольшой, но неприятный. К счастью, его обнаружили на ранней стадии. Мне удалили шейку матки, окружающую область тканей и верхнюю треть влагалища, и, слава богу, мне не потребовалось дальнейшее лечение, например, химиотерапия. Я могу забеременеть, но из-за отсутствия шейки матки высока вероятность выкидыша или ранних родов.
Вокруг гинекологических заболеваний много предрассудков. Кто-то на моей старой работе спросил, какой у меня рак, и когда я сказала шейка матки, она сказала: «О, как это можно получить?» Вы бы не спросили то же самое, если бы я сказала грудь, кишечник или мозг, но когда это что-то между ног, есть предположение, что вы что-то сделали не так; что вы спали со многими людьми. Это рак, связанный с сексом, так как в большинстве случаев вы получаете его от вируса ВПЧ, который передаётся половым путём.
Я чувствую себя немного сломанной как женщина, потому что мы должны вынашивать детей. Кроме того, у меня теперь более короткое влагалище, поэтому я даже не могу получать то же удовольствие, что и раньше. Я злилась, что часть моего тела, которая является центральной для женской идентичности, сделала мне больно в 24 года.
Более четверти женщин в Великобритании не ходят на приёмы по сдаче мазка из шейки матки. Иногда на то есть серьёзные причины, но часто женщины стесняются показывать свои гениталии или стесняются того, что они могут пахнуть. Мне становится плохо от того, что стыд и стигматизация вокруг гинекологического здоровья означают, что некоторым женщинам не повезёт так, как мне.
«Всё, что у вас есть, прекрасно»
Возраст 70, трое детей
Я люблю свою прекрасную п**ду, она великолепного розово-красного цвета. Её также ценят партнёры.
У меня не было секса до 25 лет. Я вышла замуж в 1970-х и развелась из-за несовместимости: в нашу первую брачную ночь муж сказал, что у него болит голова. Я подумала: «Справедливо», — но это продолжалось три года.
Я пошла к консультанту по вопросам брака, и она сказала бесполезные вещи, например: «Возможно, тебе стоит надеть сексуальную чёрную ночную рубашку». Я знала, что дело не во мне, а в нём. Я смирилась с этим, но я хотела детей. Я встретила кого-то другого, и это всё изменило. У нас был блестящий секс, а потом у нас появились дети.
Именно благодаря моему участию в женском движении в 1970-х я обрела свой голос и силы противостоять патриархату. Я начала выражать свою сексуальность на своих условиях. С тех пор, как я рассталась с отцом своих детей в 1981 году, я не жила с сексуальным партнёром.
Мне 70, и я всё ещё наслаждаюсь сексом. Я вижусь со своим нынешним партнёром по выходным. Половину недели я занимаюсь своими делами: присматриваю за внуками, хожу в женскую театральную группу, вижусь с друзьями. Я была готова к наступлению менопаузы. Я думаю, что мы должны смириться с изменениями в жизни максимально позитивным образом. Вы теряете часть своей смазки, но немного слюны решает эту проблему.
Я стала акушеркой, потому что я феминистка. Очень часто женщины не чувствуют себя уверенными в процессе родов, и я хотела попытаться подбодрить их, дать им больше уверенности в себе. Прекрасно видеть, как ребёнок проходит через родовые пути. Это происходит с огромными усилиями со стороны женщины. Я, вероятно, видела больше влагалищ, чем большинство людей, и они такие же разные, как наши лица или наши руки. Всё, что у вас есть, прекрасно.
«Я вряд ли смогу забеременеть естественным путём»
Возраст 26, детей нет
Моя вульва счастлива и величественна. Она в форме сердца и не одного цвета, есть разные оттенки коричневого. Она довольно аккуратная, но также это организованный беспорядок. Я думаю, что есть что-то действительно мощное в возможности рассмотреть себя более подробно. Это даёт вам другое понимание своего тела.
Мой ранний опыт женственности начался с женщин, которые меня воспитали: моя бабушка научила меня наслаждаться собой, своим телом и тем, кто вы есть. Моя мама — моя лучшая подруга, нет ничего, чем я не делюсь с ней. Я решила, что хочу сделать восковую эпиляцию вульвы, и я попросила [её] сделать это. Моя мама родила меня, так что нет ничего, что она не видела бы у меня. И я доверяю ей.
Я никогда не хотела иметь детей, пока у меня не появились проблемы с репродуктивным здоровьем. Когда мне было 19, мне установили спираль Мирена, и это вызвало у меня воспалительное заболевание органов малого таза, которое было мучительно болезненным. У меня очень быстро выросла киста на правом яичнике. Я то и дело попадала в отделение неотложной помощи, и мне пришлось прервать учёбу в университете. В конце концов, мне сделали экстренную операцию, в результате которой я потеряла правый яичник и фаллопиеву трубу, и из кисты откачали пять литров жидкости.
У меня продолжалась боль, но мне продолжали говорить, что это нормально. Оказалось, что у меня эндометриоз, полипы матки и фибромиомы, что стало ударом в дополнение к отсутствующему яичнику. По-настоящему большим испытанием стало то, что если я буду ждать слишком долго, то вряд ли смогу забеременеть естественным путём, если вообще смогу.
Наличие эндометриоза означает, что мои месячные нерегулярны и могут быть мучительными. Это похоже на горячее, жгучее ощущение в матке, которое распространяется по всей нижней половине моего тела, в мои бёдра и вниз в мои колени. Люди думают, что я преувеличиваю, но иногда я не могу работать. У меня также возникает внезапная острая стреляющая боль во влагалище, которая застаёт меня врасплох. Изнурительно жить с болью, которая никогда не проходит.
Дошло до того, что я стала одержимой желанием родить ребёнка. Мама сказала, что мне нужна консультация. Я начала переоценивать то, как может выглядеть для меня женственность, за пределами моих биологических возможностей. Я думаю, мы как бы принимаем как должное, что сможем иметь детей. Неспособность забеременеть не снижает твою ценность как женщины, это не делает тебя менее женщиной — но это то, что говорит нам общество.
